Сергей Лукьяненко. "Геном"

Извинившись, покинул всех Лурье - помялся в коридоре, будто его неудержимо тянуло к опечатанной двери реакторного отсека, и двинулся в каюту. Джанет, погруженная в свои раздумья, долго не замечала, что осталась наедине с Холмсом, Уотсон и Алексом. Крутила в руках бокал, на донце которого плескались остатки вина. Алекс почему-то вспомнил, что на Эбене есть Красное море, вода в котором действительно красная от бесчисленного пищевого планктона. Резервный источник питания для целой планеты... искусственно созданный садок с крилем. Может быть, глядя на густое красное вино, Джанет думает о своей родине? Потом негритянка подняла голову. - Капитан, разрешите идти? - Разрешаю. - Алекс слегка удивился подобной официальной просьбе, но решил поддержать ее тон. Они остались втроем. - Мы с Уотсон разместимся в свободной пассажирской каюте, - сказал Холмс. - Если вы не против, капитан. - Могу уступить свою. - Алекс пожал плечами. - Не стоит. - Холмс аккуратно вычистил трубку, неодобрительно покачал головой, увидев выползшего из угла жучка-уборщика. Что для следователя чистота по сравнению с уничтоженными уликами? - Неужели вы оба знаете, кто убийца? - внезапно спросила Уотсон. - Я знаю, - сказал Холмс. - Я тоже, - сообщил Алекс. - У Мото Конана, в "Деле троих, потерявших четвертого", Холмс и убийца обменивались точно такими же репликами! - возбужденно сказала Уотсон. Холмс покачал головой. - Нет, милая Уотсон. Простите, но я пока не готов предъявлять обвинение. Доктор улыбнулась, признавая очередную неудачу. Сказала: - Что меня поражает, так это выдержка убийцы. Ведь известно, что следователь-спец раскрывает дело в девяносто девяти целых и трех десятых процентах случаев! Как он может оставаться спокойным в такой ситуации? - Если бы мы имели дело с классическим убийцей, с обычным аморальным натуралом, ваше удивление было бы уместно, - признал Холмс. - Но это спланированная акция. И тот, кто прячется под чужим лицом, - он выразительно посмотрел на Алекса, - начисто лишен страха. Убийца-спец не теряет хладнокровия, так же как пилот-спец управляет кораблем до последнего... уже видя, что гибель неизбежна. - Вот я тоже так подумал. - Алекс позволил себе улыбнуться Холмсу. - До завтра, Холмс. И пусть нас ждет удача. Он встал, кивнул Уотсон и быстрым шагом двинулся по коридору.
Спать не хотелось. Алекс лежал, укрывшись до пояса, проглядывая при свете ночника томик "Всемирной литературной классики". Включенная в поисковом режиме книга показывала произведения со словом "любовь". Произведений было много. Можно даже сказать - все. Алекс перешел в директорию "стихотворения". Выбрал поэта - Дмитрий Быков, ввел все то же ключевое слово:
Кинозал, в котором вы вместе грызли кедрач И ссыпали к тебе в карман скорлупу орехов. О деталь, какой позавидовал бы и врач, Садовод при пенсне, таганрогский выходец Чехов!
Думал выбросить. И велик ли груз - скорлупа! На троллейбусной остановке имелась урна, Но потом позабыл, потому что любовь слепа И беспамятна, выражаясь литературно.
Через долгое время, в кармане пятак ища, Неизвестно куда и черт-те зачем заехав, В старой куртке, уже истончившейся до плаща, Ты наткнешься рукою на горстку бывших орехов.
Так и будешь стоять, неестественно прям и нем, Отворачиваясь от встречных, глотая слезы... Что ты скажешь тогда, потешавшийся надо всем, В том числе и над ролью детали в структуре прозы?
Он отложил книгу. Помаргивала в углу страницы веселая мордашка "справочного человечка", готового объяснить значение устаревших слов, выдать справку о жизни поэта, предоставить критический разбор текста. Алекс размышлял, барабаня пальцами по твердому пластику страниц. Что хорошего в чувстве, всегда причиняющем боль? Должно ли ему быть место в человеческой жизни? Он ведь так и не почувствовал этой "любви". А завтра к вечеру действие блокатора кончится и он станет прежним пилотом-спец. Конечно, можно глотать препарат и дальше. Ждать... только стоит ли оно того? Любви - еще нет. А вот тоска - уже да. ... - Мне влетело от матери, - говорит Настя. Она закуривает сигарету, усаживается поудобнее в глубоком кресле. По обнаженному телу прыгает солнечный зайчик - ветер раскачивает открытое окно. - Из-за меня? - уточняет на всякий случай Алекс. Его пальцы пляшут в сенсорном поле компьютера, набирая длинные ряды цифр. Машина совсем старенькая, нейроинтерфейса у нее нет... - Я сейчас закончу, Натка. Минуту, ладно? - Да, из-за тебя... - Девочка вытягивает загорелую ногу, подставляет под солнечный свет. Другой ногой почесывает комариный укус на лодыжке. - Мама говорит, что я неправильно к тебе отношусь. Что в отношениях с будущим пилотом выходить за рамки секса - глупо. - Ну и зря, - отвечает Алекс. - Я же говорю, что все равно тебя буду любить. - Говоришь, - соглашается Настя. С улицы доносится крик: - Алекс! Настя! Алекс! - Это Фам, - говорит Настя. - Выследил. Знаешь, мне кажется, что он меня к тебе ревнует. - Думаешь? - Алекс начинает вводить последний блок данных. - Алекс! Настя! - надрывается на улице Фам. - Я же знаю, что вы дома! Пойдемте на речку! - Вот пристал, - бормочет Алекс. - Пойдем или как? - Как хочешь. Алекс косится на тонкую загорелую ногу, потом решительно распрямляет пальцы, останавливая компьютер. Высовывается по пояс в окно и кричит: - Идите, мы вас догоним! ...Алекс улыбнулся воспоминаниям. Нет, все-таки это была не любовь. Наверное. Иначе бы он сейчас не улыбался, а "глотал слезы", как считает поэт. Ведь поэтам надо верить? У двери пискнул сигнал, и Алекс захлопнул книгу. Приказал: - Впустить. Это оказалась Уотсон. - Простите, капитан... - Входите. - Алекс присел на кровати. - Все в порядке, я еще не сплю. Женщина кивнула, села в кресло. Алекс улыбался, но молчал, предоставляя ей самой начать разговор. - Холмс уснул, - как-то невпопад сказала Дженни. - И я подумала... - Вы любовники? - Нет... - Уотсон покачала головой. - Вы же знаете, он не слишком эмоционален... Секс со следователем-спец - это чисто механический процесс. А кому это нужно... - Она осеклась. - Простите, Алекс. - Да ничего. Здравое мнение. Вас что-то тревожит, Уотсон? - Тревожит. Капитан, сегодня вечером с экипажем что-то было... не так. - Правда? - удивился Алекс. - Капитан, вы это тоже заметили. Не притворяйтесь. - А что вас беспокоит? - Я бы сказала... это нелепо, конечно... что спецы стали вести себя... как натуралы. Алекс выразительно приподнял бровь. - Начнем с вас, капитан, - твердо произнесла Уотсон. - Вы не замечаете в себе изменений? - Замечаю. - Вот! А сегодня? Джанет Руэло - она ведь почти не реагировала на Цзыгу. Нет, реагировала... но как бы по инерции. Не всерьез. Ким Охара... ведь она влюблена в вас? Джанет сообщила, что у девочки - специализация как бойца и гетеры одновременно. Но я бы не сказала, что это заметно! - И что вы думаете, Дженни? - Капитан, мог кто-либо... слово отравить тут неуместно... скажем просто - дать всему экипажу какие-либо сильные психотропные средства? - Мог, - кивнул Алекс. - Кто угодно. Например, я. Ко мне сегодня заходили все поочередно, я угощал экипаж вином и коньяком. Чего уж проще - добавить препарат в напитки? Вот только... какой препарат? Уотсон пожала плечами. - В том-то и дело. Я не представляю, что может дать подобный эффект. Алекс кивнул. Поинтересовался: - Чисто гипотетически... если допустить, что есть средство, блокирующее все изменения в сознании, свойственные спецам... - Все? - Да, сразу и все. - Вы что-то говорили про это Холмсу... Я не знаю подобных средств. - Но если допустить, что оно существует. Что экипаж подвергся его воздействию. Чего следует ожидать? - От убийцы? - Уотсон прищурилась. - Вы сообразительнее своего книжного прототипа. - Если Холмс прав, а я склонна ему верить... - Уотсон помолчала. - Убийца-спец в первую очередь лишен чувства страха и чувства жалости. Даже если это не работа подпольных генетиков, а обычный агент-спец - это является обязательными составляющими его личности. Он не испытывал сомнений, убивая Цзыгу. И тянет время, полностью убежденный в правильности своего поведения. Когда изменения личности исчезнут... трудно представить, что может произойти. - Раскаяние? - Сомневаюсь. Личность формируют не только химические реакции. Есть еще и опыт... привычки, воспоминания. Скорее - агент впадет в панику. Особенно если он не ожидал подобного воздействия. - Вот я тоже так думаю. Уотсон вздохнула: - Капитан, вы знаете куда больше, чем говорите. - Так надо. Поверьте. - Если я сейчас вернусь к Холмсу и передам ему наш разговор? - Шантаж? - Алекс усмехнулся. Поднялся с кровати, подошел к Дженни. Нагнулся - женщина напряглась, будто ожидая от него любого, самого неожиданного поступка. - Что вы... Губы у нее были такими неумелыми, будто она целовалась впервые в жизни. Натуралка, что тут поделаешь... - Вы зря пренебрегаете этой стороной человеческого общения, доктор, - мягко сказал Алекс. - Ваш книжный предшественник не чурался жизни. - Да что такое... - Бросайте своего сушеного следователя. - Алекс посмотрел ей в глаза. - Вы умная женщина, но вы уже вдоволь натешились интеллектуальными играми. Ловить бандитов - занятие не для вас. Не делайте из себя спеца... слава Богу, вы им не являетесь. Не убивайте в себе человеческие чувства.