Сергей Лукьяненко. "Геном"

- Нет, это согласие на следственный эксперимент. Вы можете оценить последствия применения препарата и, если сочтете их опасными - подвергнуть меня любому наказанию. - А вы рисковый человек, Алекс Романов... - Холмс нахмурился. - Вы так уверены в моем решении? - Не уверен, - честно признал Алекс. - Но надеюсь, что вы согласитесь с моим мнением. - Алекс, дорогой вы мой. - Холмс улыбнулся. - Ну скажите мне, чего будет стоить следователь-спец, способный влюбиться? Пугающийся направленного на него лучемета? Проявляющий сентиментальность? - Я не знаю, чего вы будете стоить, Холмс. - Алекс чуть подался к нему. - Честное слово, не знаю. Но если только спецификация удерживает вас от того, чтобы брать подношения от бандитов и прятаться от убийц, - грош вам цена. И вам, и вашей матрице Питеру Вальку! - Вот только не надо давить на мое любопытство, Алекс! - резко ответил Холмс. - Не надо! Это единственное, что у меня осталось человеческое! - Нет, Ка-сорок второй! Не все! Еще - тяга к правде. А правда - это не то, что вбивают вам в мозги пептидные цепочки! Совсем не то! Правда - то, что вы есть на самом деле! На какое-то мгновение Алексу показалось, что Холмс сейчас достанет наручники и произнесет стандартную формулу ареста. Но Холмс опустил глаза. Несколько секунд он просидел так, понурившись, глядя в пол, покручивая в пальцах пробирку. Потом - резким движением спрятал ее в карман. - Я приму все меры предосторожности, Алекс Романов, - тихо сказал он. - Учтите. И если вы соврали... пусть даже ненамеренно. Если препарат будет навязывать мне чуждое поведение... Он не закончил угрозы. Просто встал и вышел из кают-компании.
Писать отчеты - занятие привычное для любого пилота. Алекса иногда даже удивляло, что оно не включено в спецификацию. А может быть - включено, просто признано настолько мелким, что и сообщать о нем не стоит? Он не стал пользоваться нейротерминалом. Писать текст "мыслью" требует слишком большого контроля над сознанием. Алекс развернул виртуальную клавиатуру и почти полный час барабанил пальцами по воздуху, выстраивая слова в наиболее правильном, красивом... и безопасном порядке. Ему даже удалось не упомянуть про махинацию, посредством которой Ким Охара попала на корабль. И при этом никто не смог бы сказать, что Алекс в чем-то покривил против истины. Упоминаний про гель-кристалл, Эдуарда Гарлицкого и блокатор эмоций, разумеется, не было вообще. Пальцы плясали в воздухе, легко касаясь голографических букв. Голубые искры вспыхивали при каждом касании невидимой клавиши. Иллюзорный бумажный лист медленно полз вверх, сворачивался трубочкой, вмещая в себя всю историю первого и последнего туристического полета корабля "Зеркало" и его странного экипажа. Потом Алекс перечитал написанное. Подумал, пожал плечами. Каков будет итог - трудно сказать. Не исключено, что профсоюз все-таки сочтет его виновным в случившемся, и Алекса постигнет самая страшная беда пилотов - запрещение полетов. Впрочем, сейчас ему почему-то не было страшно даже это. Он дал компьютеру команду на создание твердой копии отчета, встал из-за стола, открыл процессорную панель. Осторожно извлек гель-кристалл, хранящий в себе разум Эдуарда Гарлицкого и весь его странный мирок. Как странно. Как нелепо. Гениальный ученый, человек, до конца раскрывший все тайны генетического кода, - уже многие годы обитает в комке кристаллизованной жидкости. Бесится, скучает, тоскует... вновь и вновь перестраивает чужие гены... строит виртуальные миры и ведет виртуальные войны... И все это время - строит, строит, строит бесконечные планы освобождения. Даже если при этом ломает, ломает и ломает чужую свободу... Алекс посмотрел на лючок маленькой, встроенной в стену каюты микроволновки. Иллюзия полноценного жилища. Разогреть бутерброды, пожарить на инфракрасном гриле кусок мяса. Или спалить целый мир с его единственным обитателем... Алекс достал нейропереходник, вогнал кристалл в контактную поверхность и завязал на голове ленту.
Не было ни рек и лесов, ни замков и драконов. Не было стражников с мечами и обольстительных дев в прозрачных одеяниях. Было серое песчаное поле и низкое серое небо. На увязшем в песке простом деревянном стуле сидел человек средних лет, одетый в старомодный костюм, с повязанным на шее галстуком - этой архаичной ритуальной удавкой, если верить фильмам о древней жизни. Алекс подошел к генетику Эдуарду Гарлицкому, остановился, вглядываясь в лицо. Странно. Он не был копией спеца, маскировавшегося под Поля Лурье. Но сходство казалось несомненным. Не в чертах лица, не в мимике и не в возрасте... Неуловимое сходство - будто сдираешь все наносное, неважное, и проступает общая сущность. - Вы обезвредили агента? - спросил мужчина. Алекс кивнул. - Ким? - уточнил Гарлпцкий. - Да. Как только вам пришла в голову идея сделать такое? Он не понял тона. - Избыток свободного времени, Алекс. Читаешь мифы и невольно примеряешь возможности сказочных персонажей на реальную жизнь. Что можно осуществить, а что нельзя. Что пригодится, а что бесполезно... Гарлицкий осекся. - Бог вам судья. - Алекс присел рядом, прямо на песок. Эдуард не позаботился создать второй стул. - Так вы все знали про заговор? - Невозможно знать все, молодой человек. Лишь в сказках герой обретает всесилие и всезнание. - Генетик улыбнулся. - Да и нет в этом ничего хорошего. Во многая знания - многая печали. - Я хочу быть печальным. Гарлицкий вздохнул. - Алекс Романов, поверьте, я не участвовал в этой сложно задуманной провокации. Но некоторую информацию о ней я имел. Незначительную... - Ким встретилась со мной случайно? - Конечно. - Вы изначально знали, что на корабле - агент? - У меня возникало такое предположение. Вот после убийства сомнений уже не было. Алекс покачал головой: - Все-таки мне кажется, что вы врете. - Почему же? - с живым интересом спросил генетик. - Вы слишком спокойно реагировали на произошедшее. Вы... будто знали все заранее. Каждый наш шаг. - Молодой человек, проживите хотя бы десяток лет бесплотной мыслящей тенью, - с иронией сказал Гарлицкий, - Вы увидите, как меняется ваше представление об опасности и реакция на нее. Я привык к мысли, что могу умереть в любой момент - и ничего не смогу сделать. И последние недели я был наиболее спокоен за свое существование. - Так верите в способности Ким? - задал Алекс вопрос Шерлока Холмса. - Конечно! - Эдуард развел руками. - Верит ли архитектор-спец в возведенный им дом? Верит ли хирург-спец в правильность разреза? Верит ли боец-спец в точность прицела? - Ким - не кирпич в стене, а вы - не спец. Вы творец спецов. - И что с того? - Гарлицкий посмотрел на него с непониманием. - Всегда и во все времена были те, кто стал спецами. Ломая свое тело, ломая душу. Добавив одно, убрав другое. Жалость? Минус жалость. Интеллект? Плюс интеллект. Плюс семья - минус семья, плюс друзья - минус друзья, плюс родина - минус родина! Вся человеческая жизнь - сплошная борьба за эти плюсы и минусы. Люди тратили десятки лет своей короткой жизни, метались, отравляли существование окружающим - лишь для того, чтобы отыскать свою комбинацию плюсов и минусов. Я убрал эти муки. От рождения и до смерти - спецы счастливы. - Потому что вы запретили им сложение и вычитание. Эдуард рассмеялся. - Алекс... Алекс. Вы получили от меня возможность решать все заново. И что? Вы стали счастливее? Алекс молчал. - Вы лишились любви, той удивительной любви к своему кораблю, что дана спецам. Что вы получили взамен, Алекс? Он не ответил. - Да неужели вы думаете, что я гнусно скрываю от человечества средство, возвращающее эмоции к ветхозаветным нормам? Бросьте! Все, в чем есть потребность, человечество создает. Если бы потребовалось - создало бы и блокатор измененных эмоций. Да и только ли в навязанных нравственных факторах все дело? Вот вы... приняли препарат. Ваша искусственно созданная доброта и ответственность ушли. Что же помешало вам несколько минут назад выбросить гель-кристалл в вакуум или поджарить в микроволновке? Алекс посмотрел ему в глаза. - Я не наблюдал за происходящим внутри корабля, - уточнил Эдуард. - Вы лишили меня этой возможности. Но я умею понимать людей. Ведь вы хотели покончить со мной? - Да. Из-за того, что вы сделали с Ким. Из-за того, что вы участвовали... уверен... так или иначе участвовали в заговоре. Гарлицкий покивал. - Конечно, конечно. Что я сделал с Ким! Ай-яй-яй. Я подарил ей судьбу великой разведчицы, диверсантки, дамы полусвета... от которой будут сходить с ума мужчины и женщины, которая станет работать на десятки разведок, о которой напишут книги и снимут фильмы! Сильные мира сего станут заказывать своим детям столь интересную специализацию. Маленькие девочки будут играть в Ким Охара. Алекс, да вы и представить не можете, сколь увлекательная судьба ждет эту девочку! Сейчас она поможет мне обрести тело, потом я помогу ей. Нас обоих ждет интереснейшая жизнь в этом большом и интересном мире! Хотя... - Он развел руками. - Вы можете все это изменить. Легко. Я советую воспользоваться вакуумом, поджаренный гель-кристалл страшно воняет, это ведь все-таки органика. Запах будет слишком похож на горелую человеческую плоть. А насчет моего участия в заговоре... вы тоже ошибаетесь. Он встал, потянулся, распрямляя несуществующее тело. Буркнул: - Так хочется услышать хруст в суставах... удариться локтем и ощутить боль... оцарапаться... Ну так что, Алекс? Как вы со мной поступите? Ваши запреты на убийство сняты.