Сергей Лукьяненко. "Осенние Визиты"

- Иди... иди сюда... - она протянула к нему руку. - Ребята... я вас обоих хочу... сразу... у меня так еще не было... - У меня тоже, - поднимаясь ответил Ярослав. Тоня лишь засмеялась. Он встал на корточки в узкий проход между койками, и Тоня стала расстегивать ему брюки. смешно бить зеркала...
2. Кирилл помнил еще пять или шесть телефонов - людей, которые могли бы его приютить на ночь. Ребята из "Штурмана", пятнадцатилетний увалень Алик, с которым он пару раз снимался в рекламных клипах и немного подружился. Тот же самый Максим... Только ни к одному из них он был не в праве прийти. Убийца нашел его у Веснина - найдет и в другом доме. На Кирилла словно наложили проклятие - убивающее всех, кто был рядом с ним. Впрочем, проклятие казалось вполне материальным. Оно называло себя Визитер. Кирилл остановился в паре шагов от витрины какого-то шикарного магазина, посмотрел в небо. Звезд видно не было - слишком много света вокруг. Он вспомнил тот миг, когда Визитер увел его - парой небрежных слов... Бесконечная тьма - но не страшная, наполненная жизнью, черные иглы, скользящие между мирами. Осознать свою цель... дать ее всей Земле... Да какая у него может быть цель? Кирилл хотел, чтобы мама его любила, и любила не только за то, что он такой умный и хороший - а просто так! Чтобы Максим перестал тереться в своих уголовных компашках, а хоть чем-то нормальным заинтересовался! Чтобы его друг Ромка, уехавший год назад с родителями в Канаду, поскорее ответил на очередное письмо! Чтобы попалась в руки такая книжка, от которой на секунду оторваться не захочется! Чтобы ему подарили собаку - большущую и страшную на вид, а он бы ее воспитал ласковой и доброй! Мало ли чего он хотел? И ничего особенного в его мечтах не было... не мечтал же он, например, чтобы кончились все войны, и все стали счастливы... Или мечтал? Просто понимал, что это смешные мечты... Разве он сможет теперь, хоть когда-нибудь, хоть на миг - стать счастливым? А если они с Визитером все же победят? Кирилл вздрогнул от надежды, нереальной и призрачной. мама не умерла... Ведь он же не хочет этого! Он мечтает, чтобы все было как прежде! Может это случится - если все враги умрут? Он придет в милицию - и окажется, что маму просто ранили. Что она в больнице, но обязательно поправится. Это возможно - если они победят? Кирилл торопливо вошел в магазин, уворачиваясь от спешащих внутрь и наружу людей. Снял трубку таксофона, опустил жетончик, взятый на сдачу днем, когда он поел гамбургеров в киоске. - Алло! Веснин чуть ли не кричал. - Это я, Валя. Пауза, и усталый вопрос: - Какой именно? - Который у тебя ночевал, - покорно объяснил Кирилл. - Где ты? - Далеко. Валя, я не могу вернуться. Меня, видно, выследили. Я еле убежал. - Это за тобой гнались у детского сада? - Да. Ты как узнал? - Я все вокруг оббегал, идиот... - Все вы, "штурманы", ненормальные. Радовался бы, что одной заботой меньше. - Ненормальные, - охотно согласился Валентин. - Давай, я к тебе приеду. Что-нибудь придумаем... где тебя спрятать. Давай? На мгновение Кирилл едва не поддался искушению. Это было бы так просто и правильно - согласится на чью-то бескорыстную заботу, позволить спасать себя... - Нет. Не могу, Валя. - Почему? - Это моя игра, - раздельно сказал Кирилл. - Какая, к черту, игра? - Я же еще ребенок, забыл? - Ребеночек... - Веснин нервно рассмеялся. В трубке предупреждающе бикнуло. - Кирилл, еще жетон есть? - Нет... - Звонил ты... другой. Сказал, что ждет тебя на Казанском вокзале, в десять, у справочного. - Спасибо! Валя, я деньги тебе потом верну, ладно? - Да забу... Связь прервалась. Кирилл постоял, глядя на трубку. Почему у него нет друга-убийцы? Спецназовца какого-нибудь. И чтобы он поверил... и помог. Кирилл глянул на простенькие электронные часы. 21.11. Метро рядом, он успеет. И задаст Визитеру главный вопрос - может ли измениться уже случившееся, если они победят? Если да - то он готов убивать.
Визирь достал из кармана попискивающий телефон, тронул клавишу. Машина шла так ровно, что не расплескался бы чай в чашке, гул мотора был почти неслышен. - Да? - Рашид? Он узнал голос Романова не сразу. Тот, похоже, был изрядно пьян. - Здравствуй, дорогой. Что-то срочное? - А ты телевизор не смотришь, деп-путат? Проигнорировав издевку в голосе Владимира, Визирь сухо ответил: - Был очень тяжелый день, дорогой. Сам понимаешь - страна в кризисе. - Да?! - Смею тебя уверить, - Визирь приготовился отключить связь. - Странное дело сегодня случилось, - словно почувствовав его движение сказал Романов. - Нашли на одной даче дедка-профессора. Мертвого. Визирь замер, ожидая продолжения. - А рядом двух мужиков. Может, он их шлепнул, а потом сам застрелился, Рэмбо престарелый... Только вот кто потом пистолету ноги приделал? Ты еще кому-то поручил дело, шакал?! - Проспись, - прерывая связь ответил Визирь. Покачал головой. Придурок! Болтать такие вещи по сотовому телефону... как бы там не гарантировали секретность и скремблирование, но... И никому он не поручал устранить старика... тут должны были справиться и романовские прихвостни. Кретин. Пьяная русская сволочь. Не зря старики говорят - "подружился с русским - жди беды..." Но не из Узбекистана же творить Великую Страну! Не мог этот кабинетный червь шлепнуть двух мужиков. А если бы шлепнул - то не стал бы сам стреляться. Они, интеллигенты, лишь на словах такие чувствительные. Значит кто-то другой из Посланников вмешался в акцию. Девчонка и вояка утром были в Сасово. Писатель ехал поездом, ему еще полтора суток телепаться. Пацан? Чушь... Визирь заерзал на просторном сиденье. Может быть Посланник Знания пошел по его пути? Решил, что стоит устранить прототипа? Абсолютно не в его характере... Какой уже раз они сходились в этой безжалостной схватке - и чьи-то линии исчезали навсегда, а вместо них добавлялись новые, со своей правдой и своей верой. Порой они шли годами, десятилетиями - игры Посланников среди беспомощных людей-манекенов, которые покорно метались из стороны в сторону. И сколько раз он почти побеждал - почти... ...Шум персидской армии... словно шум моря... но разве числом побеждает Власть? "Я не краду победу" - в лица советников, уже смирившихся с поражением. О, его не могли, не должны были остановить!.. ...И степь дрожала под копытами конницы, безумным морем выплеснувшейся из берегов, и в раскосых лицах, не знавших страха, отражались пылающие города, а броню они надевали лишь на грудь - нет спасения воину, повернувшемуся спиной к врагу... ..."Виват, Император! Виват!.. и ночь над пылающей Москвой, и бегство по снегам. И власть. Над куском скалы в океане... ...Ему понравилась эта страна - после того поражения. И он сотворил из нее колосса, через какую-то сотню с небольшим лет, и стер в прах того Посланника, что пошел против Власти, и над сгоревшей рейсхканцелярией взвилось его красное знамя, но он просто не успел, чуть-чуть не успел, он переоценил себя, свое исковерканное тело, и колосс шагал еще почти сорок лет, но уже не было той веры, той любви, что он умел дарить своим рабам, и Империя рассыпалась в прах... ...И вновь поднимать ее из руин - ибо нет в этом мире иной страны, что так любила бы его, любила, сама того не понимая, ни коммунизм и ни капитализм, ни своего, и ни инородца - а просто Власть, хлесткую как хозяйская плетка, и ласковую, как улыбка вождя... Новая линия? Седьмой? Кто? Чей миг настал, чей день выпестован судьбой, кто ходит во мраке, неразличимый для них - вечных соперников и игроков, знающих лишь свою сторону истины, готовых принести ее в мир - скрученный прежними победами в узел противоречий и ненависти? Машина сбавила ход, заворачивая на боковую дорогу, куда более ровную и ухоженную, чем трасса... И свинцовый град ударил в ветровое стекло.
3. "Кедр" был почти неощутим в руках. Поразительно слабая отдача - и прекрасная кучность боя. Длинная очередь размолола стекло, и Илья увидел, как дергается, словно пытаясь выпрыгнуть навстречу пулям, водитель. "Мерседес" вильнул, на мгновение ускорился - видно, умирающий водитель в агонии надавил на педаль. Потом мотор смолк, и машина мягко съехала на обочину. Илья лежал, вглядываясь в салон - пустой, те, кто выжил, нагнулись. Было еще двое - клиент и телохранитель. Карамазову казалось, что охранника он зацепил... но с автоматом трудно быть уверенным в точности боя. Он выждал минуту, вторую. По трассе пронеслась машина, не сбавляя ход, хотя водитель ни мог не видеть уткнувшийся капотом в дерево "Мерс". Илья чуть-чуть приподнялся. Щелкнул выстрел, пуля пропела над головой, срезая остатки листвы. На щеку Ильи, вновь прильнувшего к земле, опустился мягкий влажный лист. Проклятье. Охранник жив - и не запаниковал. Даже заметил, откуда обрушился на машину поток огня... Карамазов повел стволом, окатывая машину длинной очередью. Зашипели пробитые баллоны, лопнули оставшиеся стекла. Но - ни звука. Ни малейшей паники, заметной для него, никто не выпрыгивал из пробитого "мерседеса", не бежал к трассе, чтобы стать мишенью... Проклятье. Илья первый раз пожалел о том, что у него нет гранат.
- Визирь, не шевелитесь, - прошептал Фархад. Он скрючился на переднем сиденье, рядом с мертвым водителем, чье лицо превратилось в кровавое бесформенное месиво. - Сильно зацепило, Фархад? Посланник Власти лежал на полу, прижимаясь щекой к грязному полу. Костюму хана. Жалко, хороший был костюм, неделю, как сшили... Отложив телефон Визирь вслушался в тяжелое дыхание телохранителя, посвистывание пробитых баллонов. Нападавший выбрал отличное место для засады - они были как на ладони... - Ерунда, - охранник быстро глянул на пробитое предплечье. - Затянуть бы... Он толкнул дверцу, и из кустов снова забил автомат. Заслонив лицо руками Фархад переждал стеклянный дождь последних стекол. С легким удивлением подумал, что Хайретдинов оказался неожиданно смелым человеком. Самым страшным сейчас была бы паника.