Сергей Лукьяненко. "Осенние Визиты"

- Все равно, и ты хороший. - Спасибо. - Не куксись! - Тоня продолжила одеваться. - Я теперь везде буду ваши книжки искать. И мужу почитать дам, вот будет смешно, если ему понравится... Ярослав закрыл глаза. Тоня еще долго стрекотала, переключив все внимание на Славу, и он был благодарен Визитеру за охотность ответов. Кто из них настоящий, а кто - копия? Кто более адаптирован, лишен комплексов и сомнений? Кто настоящий писатель, а кто - халтурщик от литературы? ...Она заранее вышла в тамбур, и Ярослав помог ей донести чемодан. Проводник, покуривающий какие-то невыносимо вонючие сигареты, быстро и хитро подмигнул ему. Ярослав сделал вид, что не заметил этого. - Все-все-все, - Тоня отобрала чемодан. - Убегай, - покосилась на проводника, но все же поцеловала Ярослава. - Будь повеселее, Ярик! Ладно? - Я постараюсь. - Ну и молодец, - она качнула головой - и словно преобразилась. Стала строгой и собранной. Ярослав даже залюбовался этим мигом, переходом от веселой девчонки без тени комплексов, к серьезной "мужниной жене". - Прощай, Тоня, - сказал он. - Удачи тебе. В коридоре уже дергающегося, тормозящего поезда, он поймал себя на том, что почти бежит. Моралист сраный... Ярослав дернул дверь купе, вошел, с твердым намерением высказать Визитеру что-нибудь злое и обидное. Тот сидел, обхватив лицо руками, слегка покачиваясь взад-вперед. - Что с тобой? - Девчонка... дурак я... - Стыдно стало? - Я не о том, - полушепотом отозвался Слава. - Я не о Тоне... - Не понял. - Анна - Мария. Посланница Добра, - Слава захохотал, не отрывая рук от лица. - Ох и идиот же я! Кретин! Еще предполагал ее в союзницы... - Что случилось? - Что? Знаком я ошибся... и не я один. Ярик... если мы сможем остановить эту девочку, то нас бы стоило при жизни канонизировать. - Ты объяснишь толком? - Ярослав схватился за полку, когда поезд дернулся в последний раз и замер. - Нет. Пока - нет... Слушай новый расклад. Убит Посланник Силы. Посланницей Добра... - он снова засмеялся. - Его прототип заключил альянс с Посланником Власти. В колоде объявился джокер. Кто-то седьмой. Я его пока не вижу... так бывает. Он устранил профессора... прототипа. Посланник Знания ушел... и вступил в альянс с мальчишками. Возможно, это даст им шанс. - Ты же предпочитал говорить "Визитеры", - зачем-то заметил Ярослав. - Визитеры? Это я - Визитер. Шестерка, которую побьет любой. - Успокойся, а? - Да я спокоен... - Слава отнял ладони от лица - глаза были сухими. - Выйди, купи водки, а? - Пошел на хер! - Ярослав тряхнул его. - Хватит! Соберись. Ты тоже кое-что можешь - не думай, что я не заметил твои опыты в Актюбинске! - Этого мало Ярик... так мало, для нашего мира. - Ты что, хочешь сдаться? - А ты когда-нибудь сдавался? - Нет. Слава кивнул. - Значит, будем идти до конца. Только, если я струшу... не останавливайся. Пути назад нет, Ярик. Нет. Хреновый расклад выпал... в этот раз.
8. Визард не спал. Не стариковское это дело - спать в поездах. На вокзале Алпатьево они вышли глубокой ночью. Кирилл быстро взбодрился от свежого воздуха, а Визитер дремал на ходу. Им повезло - уже через полчаса они садились в скорый до Москвы. На этот раз в купе они были не одни - какой-то зарывшийся в простыни мужчина подозрительно глянул на них, стянул с вешалки пиджак, уложил его между собой и стенкой, и уснул. Мальчишки забрались на верхние полки, Визард лег внизу. Вот он, его альянс... Первый, и, наверное, последний в этой игре. Умирающий старик и двое беспомощных детей. Разве этого он хотел? Знание умирает. Знание служит силе и власти. Знание неспособно изменить мир. Разве не убеждался он в этом - раз за разом? Становясь все сильнее с каждым своим появлением... и вновь, и вновь не умея воспользоваться этой силой... Вот сейчас - в его власти уничтожить Посланника Развития. Нет, он не сделает этого, и мораль здесь не при чем. Его удерживает легкая тень надежды - что Визитер станет чем-то близким к нему... соединит обе линии. Конечно, если Знание сможет что-то дать в поединке. Что... Поезд громыхал, приближаясь к Москве. Бессмысленная поездка, отчаянная уловка обреченных, попытка выйти из-под контроля... Надо уснуть. Надо позволить знанию коснуться его, узнать, что случилось за этот день. Собрать крохи могущества, которые способно дать Знание. Его прототип - он держался до конца, ухитрился заговорить убийцу, убедить того оставить оружие. Надо быть достойным старика. Если нет ничего, кроме достоинства, то и оно становится силой.
Карамазов метался по квартире. Ярости требовался выход. Но никого рядом не было - кроме его самого. Что за клиенты ему попались? Даже пацан ушел - исхитрившись расквасить ему нос! Жирная свинья Хайретдинов взял в руки пистолет и пошел на него... и ведь Илья не убил наглеца. Глупо списывать это на ополоумевшего охранника - Карамазов не смог бы выстрелить в мишень. Перед ним был не просто человек, назначенный тьмой на заклание. За клиентом тоже стояла сила - непонятная, и пугающая. Может быть неравная тьме, но превосходящая Илью. Хайретдинов сам был силой, а Илья - лишь слугой. В этом-то и беда. И за стариком была своя сила, и за мальчишкой - пусть он не ощутил их так явственно, но они были, они защищали себя, свои человеческие воплощения. И защитили... Проклятый стимулятор. Еще утром это казалось такой удачной мыслью - не спать, ускользнуть от тьмы, сделать половину работы без ее указаний. Теперь попытка казалась наивным безумием. Он не справится сам. И не справится, получая советы. Ему нужна настоящая сила. Равная той, что стоит за клиентами. Илья ударил рукой по стене, не почувствовав боли. Постоял, глядя в рыжие газеты советских времен, аккуратно наклеенные на бетон. Всех, кто бывал у него в гостях, безумно веселили эти стены - подошедшие бы жилищу хронического алкоголика. Никто из них не думал, как важен для Карамазова его образ - чудаковатого редактора, работающего в странном издательстве, бережливого и замкнутого, способного вечерами сидеть под сиянием голой лампочки и аккуратно править тексты. "Корректор"... что ж, прозвище не хуже иных. Да, он аккуратен. Он очень кропотлив в работе. Он ценит свое здоровье. Он романтик и потому одинок... Какая прекрасная обертка, прикрывающая его основную работу. Илья тихонько, по-детски, заныл, колотя стену. Уснуть надо! Уснуть! Услышать тьму! В прихожей задребезжал звонок. Илья вздрогнул, метнулся взглядом по комнате. "Кедр", вычищенный и перезаряженный... когда я успел? лежал на столе, поверх какой-то рукописи. Илья схватил оружие, безумным взглядом окидывая комнату. Распахнул ящик стола, втиснул туда автомат, при сравнении с которым хваленый еврейский "Узи" расплавился бы от стыда. Бросился к двери - сантиметр броневой стали, приваренные к арматуре косяки, поперечный засов - способный выполнить роль дверной цепочки и открыть дверь узенькой щелью, стодолларовые швейцарские замки, ключ к которым подобрал бы ни всякий московский "медвежатник". Еще одно свидетельство его чудаковатости в глазах окружающих - чудовищная броня пустой квартиры... устанавливавшие ее рабочие ошалели, увидив, какие апартаменты закупорит их лучшее творение. - Илюшенька... Карамазов секунду смотрел через перископный глазок ...гнутый оптический канал, пулеуловитель, - стреляй, не стреляй - в глаз хозяину не попадешь... в добродушное, полное лицо Сергея Камчатского. - Сейчас... - прохрипел он, открывая засовы. Камчатский был корректором в их издательстве - настоящим, не по прозвищу. Хорошим корректором, талантливым, способным править хоть нескончаемый фэнтези-сериал "Дорога клинков", хоть академическое издание Платона, зачем-то принятое в план главой фирмы. - Илюшка, я это... не помешал? А? - протискиваясь спросил Сергей. В его разговоре было потрясающее - для человека такой профессии, количество слов-паразитов и запинок. - Нет. Заходи, - Илья отступил, чудовищным усилием принимая свой "рабочий" облик. - С работы? - Да... - Камчатский сделал легкое движение, обозначающее намек на снятие обуви. Илья его не остановил. Сергей, кряхтя, присел, расшнуровывая ботинки. Сказал: - А ты чего не появился сегодня? Ждали тебя на планерке, понимаешь... Шеф спрашивал... - Приболел, - коротко отозвался Илья, отступая. - То ли грипп, то ли просто бронхит. - Да? Грипп? - Камчатский заколебался, но отступать, видимо, счел неудобным. - Я не надолго. Посоветоваться надо... - Давай, давай... Карамазов вошел в комнату, предоставив приятелю самому выискивать тапочки среди сваленной в углу обуви. Еще раз пристально осмотрел комнату. Гильза! Он пнул ее, зашвыривая под узкую кровать. И как обронил? - Илья, тут такое дело, - Камчатский топтался в дверях. - Начал я работать с Королевым... - С кем? - Ну, он у нас уже года два валяется... Илья кивнул, вспоминая. - Ох, так много опечаток... - Что ж поделать, зато коммерческий роман, - вяло отозвался Илья. - И купили за гроши. - Да, да, хорошо, конечно... Но, может, я вначале девочек на него напущу? Пусть там глянут... так-сяк... запятые выправят, а то у меня в глазах рябит! - Камчатский возмущенно развел руками. - Кто у нас старший корректор? - Илья усмехнулся лишь ему понятному каламбуру. - Поручи девочкам. Сергей благодарно кивнул: - Ладно, тогда пошел я. Поправляйся. - Выпить хочешь? - резко спросил Илья. Камчатский заколебался. - Поздно уже... первый час... - Скажешь матушке, что на работе задержали. Сталинский стиль у шефа, что поделать. Камчатский крякнул. - Не знаю... разве что чуть-чуть. - Понял, - Илья, расшвыривая ногами раскиданные по полу рукописи, ...Сергей болезненно поморщился... прошел к картонной коробке в углу, его персональному "бару". Алкоголь - яд. Но сейчас надо немного отравиться... чтобы уснуть. - "Абсолют". Черносмородиновый, - доставая литровую бутылку сообщил он. - Ну, мне неудобно даже... дорогая вещь... - вяло запротестовал Сергей. - Зонтик в заднице неудобно открывать, - сообщил Илья. - Простуду надо водкой лечить.