Сергей Лукьяненко. "Осенние Визиты"

- И пускать наживку.
Они сменили гостиницу под утро. Теперь, на какое-то время, это станет нормой поведения. Мальчишек можно не принимать в расчет, но Визирь не должен знать, где они. "Золотое кольцо" было классом пониже. И номерок уже не такой приятный оказался. Но ради безопасности стоит потерпеть. Заселившись, Мария и Илья вновь уснули. Ненадолго, до восьми. Спустились в ресторан, достаточно заурядный и дорогой. Мария переоделась, и словно превратилась в другую женщину. Строгий костюм, юбка ниже колен, туфли на высоком каблуке. Карамазов наблюдал за ней, хмурился. Ему больше нравилась прежняя, спортивная и резкая, Посланница Добра. Они ели молча и быстро. Как и все в ресторане, пожалуй. - Стоит позвонить Хайретдинову, - заметила Мария. - Зачем? Мария скорчила гримаску. - Поинтересоваться о впечатлениях от вчерашнего. Прогуляемся? Из номера, конечно, звонить не стоило. Они поднялись туда на минуту, оделись, вышли на Смоленскую площадь. Пошли к набережной. Карамазову показалось, что улицы пустыннее обычного. И вряд ли причиной была скверная погода - город успел привыкнуть к ветру и дождю. Скорее - вести о вчерашнем стали для многих последней каплей. Город сжимался, втягивался подобно улитке в панцирь домов. Город боялся. - Думаешь, Визирь капитулирует? - спросил Илья. - У меня такого впечатления не сложилось. - У меня тоже. Но он напуган... сильно напуган. Вчера ты едва его не достал. - Заров... сука! - Илья грязно выругался. - Геройства ему захотелось! Мария успокаивающе коснулась его плеча. - Главное, что мы ушли. Шедченко в реанимации. Визирь под присмотром спецслужб. - Под плотным? - Не знаю... он довольно хорошо прикрывается в своей норе. Я знаю лишь, что он до утра просидел с генералом. Объяснялся. Карамазову показалось, что Мария раздражена. И он даже догадывался, чем. - Твоя Сила стала меньше? Девушка не ответила. Они прошли еще метров двадцать, потом Илья заметил: - Зря ты убила Анну. - Я не убивала ее! - Мария вскинулась, как ужаленная. - Она лишила себя моей любви! Сама! И ушла! - Убежала... - Это не важно, - Посланница Света словно замкнулась. - Ушла. Не захотела Любви и Добра. Предала меня. - Чем это опасно для нас? - Если бы ты умел любить, - едко сказала Мария, - то ничем. Карамазов почувствовал, как заколотилось сердце: - Ты что, хочешь сказать... - Успокойся. Я не о твоих постельных подвигах, ты силен как бык. Я о Любви. - По-своему я тебя люблю, - примиряюще сообщил Илья. - К сожалению - именно по-своему. Мария остановилась. Уставилась на идущего навстречу мужчину. Тот говорил по радиотелефону. - Очень кстати, - сказала она, и шагнула навстречу. - Простите, мне нужен телефон. Илье показалось - он даже головой качнул, что мужчина на миг заколебался. Потом неуверенно щелкнул сбросом и протянул трубку Марии. Та, не глядя на человека, стала набирать номер. Где-то в глубине души сонно шевельнулась Тьма... - Слабости Любви, - шепнула она. - Любовь слабеет в одиночестве... слабеет. Тебе это никогда не грозит, Илья... Карамазов осклабился. Это он и так знал.
8. Когда Заров протянул руку к телефону, Визирь погрозил ему пальцем. - Полагаю, это уже меня. Простите, Ярослав... Он снял трубку, поднес к лицу, не произнося ни слова. Писатель услышал негромкий далекий шепоток. - Чего ты хочешь, сука? - спросил Визирь. Его лицо оставалось безучастным. Лишь пальцы постукивали по столу, выбивая какой-то сложный ритм. - Это не оскорбление, Мария. Это вполне приемлемое для тебя имя. он что, идиот? Как он предполагает заманивать Посланницу Добра в ловушку - после подобного разговора. - Ладно, давай сравним позиции. Я жив. Со мной Прототип Творчества. Посланник Развития и его Прототип тоже ищут контакта... нет. Нет, Мария. Можешь благодарить Илью - в альянс с тобой они никогда не войдут. Визирь подмигнул Зарову. Разговор пошел в нужном русле? - Ну? Наш друг из Тьмы пробовал засаду, пробовал лобовой штурм, что дальше? Атомную боеголовку взорвете? - Визирь засмеялся. - Знаю, могли бы. Но не те люди их охраняют, Мария. Ты их не возьмешь своей добротой - не верят они в добро. Здесь моя Сила нужна... Так что же будем делать? Посланник Власти похлопал себя по карманам, поморщился, требовательно протянул руку. Заров дал ему сигарету. - Нет, не верю. Посланника Тьмы может и взял бы на службу. Тебе не доверяю. Ах, наоборот? - Визирь жмурился, словно разговор доставлял ему удовольствие. - Не пойдет... Мария, подожди! Пауза. Лицо Хайретдинова исказилось, стало жалким и плаксивым. Заров отвернулся. Подобное чувство возникало у него, когда показывали процесс озвучивания латиноамериканских сериалов. Стояли у микрофонов прекрасные актеры, любимые с детства, и пытались придать хоть тень жизни невнятному словесному бреду. Визирь был еще более лучшим актером. Не крупный российский политик теперь говорил по телефону, а мелкий торговец с солнечного юга, пойманный на продаже нитратных помидоров. - Подожди... Да. Мария, нам надо хорошо обдумать ситуацию. Понимаешь? Нет, я прошу тебя... Какие гарантии я могу дать? Все с тем же уныло-плаксивым лицом Визирь затянулся сигаретой, ковырнул во рту пальцем. Грустно покосился на стол, где в пластиковой коробочке стояли зубочистки. - Мария, я могу отдать тебе мальчишек. Ярослав встал. Провожаемый недоуменным взглядом Визиря, прошел к письменному столу. Стал выдвигать ящики. Бумаги-бумаги-бумаги. Две пачки денег. Фунты стерлингов. Ого. Визирь, да ты позер... Журнальчик, с девушкой в коже и с плетью в руках на обложке. Ха-ха. Тебе это нравится? Перехваченная резинкой стопка компьютерных дискет. Пятидюймовых. Господи, Визирь, ты о какой информационной власти говоришь... если доверяешь устаревшим носителям? Они года не продержатся. Надо будет Визирю компьютерный ликбез пройти. Левая тумба стола. Пистолет. Черт, красивый! Как ловко ложится в руку. Заров навел оружие на Хайретдинова, сказал: - Паф! Визирь сморщился, отвернулся. Доверяет. Заров помедлил, глядя на пистолет. Положил обратно, стал выдвигать ящики дальше. То, что он искал, нашлось в правой тумбе стола. Там был оборудован целый бар. Виски, джин, водка, коньяк. Более легкие напитки Визирь, очевидно, не считал столь повседневной вещью, чтобы держать в столе. Заров достал знакомую фарфоровую фляжку армянского коньяка, уже откупоренную и наполовину пустую. Глотнул, подошел к Хайретдинову. Тот злился, но тихо, почти незаметно. Он сейчас работал, а писатель глушил больную совесть. - Хочешь, Рашид? - спросил Заров. Не дождался ответа, сделал еще глоток. - Да, да, - бормотал в трубку Хайретдинов. - Там стройка, я проверил по карте - четыре муниципальных многоэтажки. Да, там где они ночевали! В девять вечера. Я собирался послать своих людей... Ярослав вновь уселся у камина. Жалко, что огонь не горит. Вчера, когда они сидели втроем, беседовали, находя свои странные точки соприкосновения, огонь был еще одним присутствующим. В пламени - тысячелетняя магия людей. Грань между зверем и человеком. Яблоко ли протянул змий Еве? Может быть - лепесток огня? - Мария, я откровенен. Я отдаю тебе возможных союзников. И прошу только об одном - давай не будем торопится. Хорошо? Визирь положил трубку. Постоял, лицо медленно расслаблялось - и лепилось заново, находя прежнюю форму. Безжалостную и сильную. - Беда с вами, интеллигенцией, - буркнул он. Подошел, взял у Зарова бутылку, и так же как он, бесшабашно и свойски глотнул из горлышка. - Литератор! Ты знаешь, чем интеллигент отличается от нормального человека? - Чем? - Тем, что нормальный человек запивает совершенную подлость стаканом водки, а интеллигент - бутылкой. - Два литра водки - смертельная доза, - сказал Заров. - Что? - Когда-нибудь, очень-очень нескоро, - терпеливо сказал Ярослав, - расплатой за подлость будет такая доза отравы, которую человек не выдержит. - И что? - Не знаю, Визирь. Но если подлость станет равна смерти - то мир, наверное, изменится.
9. Мужчина с телефоном ушел. Кажется, слегка удивленный собственной добротой. Мария смотрела ему вслед. - Визирь паникует? - спросил Илья. Женщина пожала плечами. - Не знаю. Паникует, блефует, заманивает в ловушку. Может быть - все вместе. Карамазов прищурился, вспоминая лицо пацана. Одновременно испуганное и ненавидящее. Удар по лицу... Никто из ударивших его не уходил от расплаты. - С мальчишками надо кончать, - сказал он. - В тебе говорит злоба, - сухо сказала Мария. - Ну и что? - Илья, дети должны умереть. Но не потому, что они так долго водили тебя за нос. Просто в них сейчас собралось все самое худшее нашего мира. Даже Визирь, даже писатель считают так. А тобой движет месть. - Свобода не нуждается в оправданиях, Мария. Вот и вся разница, - Илья посмотрел ей в глаза. - Ты убиваешь во имя Добра, я - повинуясь своим желаниям. Но есть ли эта разница... вне наших душ?
Наверное Визирь понимал, что настоящей Власти над ним не получит. Никогда. Зарову нравились две вещи в его редкой специальности - то, что он мог говорить правду и то, что у него не существовало начальников. - Чего ты собственно хочешь? - спросил Посланник Власти. - Денег, что ли? - Веры в себя. Я обещал. - Что ты обещал? Романчик написать? О злобных марсианах и отважных землянах? Да очнись, Ярослав! Наступило время больших дел! - Рашид, я выполняю обещания. Тебе это не нравится? - Нравится, писатель. Заров хотел было сказать - "зови меня литератор", но промолчал. Это он говорил только друзьям. А Хайретдинов был союзником, партнером, даже - хозяином. Но не другом. - Ладно. Езжай, - Визирь уступил мгновенно. Словно сложил что-то в уме, экстраполировал на будущее - и признал свою ошибку. - Ярослав, единственное, что хочу сказать... - Ну? - У тебя все-таки возникнет искушение... это неизбежно. Пойти на ту встречу. Дать ребятишкам денежку, задержать Илью с Марией... если они придут. - Ты считаешь меня большим идиотом, чем я есть. - Извини.