Сергей Лукьяненко. "Осенние Визиты"

Кирилл уже не кричал, всхлипывал, зажимая плечо. - Прости, - сказал Заров. - Кириллка, прости... Это было нечестно и даже трусливо. Просить прощения, теперь. Прощения все равно больше не было, во всем огромном мире, где жили счастливые люди, которым не приходилось никогда убивать женщин и детей, перед которыми не вставал выбор - в кого стрелять, которым не довелось вынимать себя из петли и смотреть в пыльные зеркала. Он сам прошел этой дорогой, на которой не было ни доверия, ни любви, ни звезд. Выбирая меньшее зло, и оправдывая целью средства. - Я...ярослав Сергеевич... - Кирилл дышал тяжело, и как-то сонно. - Пистолет... вытрите... и вложите... Илье... в руку... А я этот, Визирю... попробую... Заров повернул голову, вглядываясь в Кирилла, левой рукой вытирающего "Беретту" о пальто Хайретдинова. - Думаешь, нам кто-то поверит, малыш? - Ну... мы же умеем... врать? Пальцы Карамазова были сжаты в кулак, он наверное не хотел снова касаться оружия. Но Заров еще жил, в отличии от него, и киллеру пришлось взять пистолет. А самым главным было то, что Карамазов больше не улыбался. Когда вертолетный прожектор наконец замкнул их в круге света, они просто лежали, глядя друг на друга. Мегафонный рев приказывал мертвецам бросить оружие, а они просто смотрели друг другу в глаза. Выныривали отовсюду люди в камуфляже, и Ярослав знал - четко и ясно, что для начала на них оденут наручники, и лишь потом подумают о милосердии. Но пока еще было несколько секунд, и они не отводили взгляд, ища в чужих глазах то ли понимание, то ли ту смешную и глупую жалость, которой почему-то нашлось место. Снег в колеблющемся конусе света был колким и чистым как бриллиантовая пыль. Под его хрупкой пеленой все равно оставались осень и грязь. Но они не собирались смотреть так глубоко.
Октябрь 1995 - март 1996 гг.