Сергей Лукьяненко. "Холодные Берега"

с Владетелем? Летунья молчала. Младший принц мимолетно глянул на меня. Глаза у него блестели, но уже не только от слез, но и от робкой надежды. -- Он сам сказал? Ночная Ведьма, он сам сказал, что я буду прощен? -- Нет, -- неохотно сказала Хелен. -- Нет, мальчик. Не он. Мне передал... человек, которому я всецело верю. Именное повеление Владетеля, перехватить вора Ильмара, двигающегося в епископской карете по направлению от Брюсселя к Лиону. Объяснить ему, что единственное спасение -- отыскать и доставить в Версаль Маркуса. И... и награда мне, прощение тебе, снисхождение к Ильмару. -- Владетель не лжет, -- тихо сказал Марк. -- Да, но... только если сам дает обещания. -- Тому, кто передал его слова, я верила как себе! -- Глупые вы, женщины, -- вздохнул Марк. -- Не настолько, как мужчины. Настоятельница Луиза встала, простерла вверх руки, словно призывая всех замолчать: -- Остыньте, высокородные! Графиня Хелен, тебе было поручено отбить Ильмара у святого паладина Церкви? -- Да! В пылу перепалки я как-то не обратил внимания на эти слова Хелен. Зато теперь стало совсем тошно. Церковь пыталась доставить меня в Урбис втайне от Дома. Владетель, прознав про то, послал Хелен... да и не одну Хелен, наверняка, это просто ей удача привалила, отбить меня и использовать как ищейку. Что уж говорить, Владетель поступил умнее, видно, лучше знал своего незаконнорожденного отпрыска, понимал, что тот со мной тайной не поделится. Значит, мало того, что в самой Церкви раскол назревает! Еще и власть светская с властью духовной на ножах! И все из-за старого фолианта, что лежит у Марка на Слове... -- Марк! -- крикнул я. -- Кто учил тебя Слову? Кто? Он может забрать с него книгу? Меня вдруг обуял страх, что мальчик по наивности об этом не думал. Но Марк покачал головой, ничуть не удивившись запоздалой панике. -- Никто меня не учил, Ильмар-вор. Я сам... прочитал. -- Так у тебя то самое Слово? -- выпалил я, уже не соображая, к чему катится мир. -- Изначальное?! -- Да... нет... не знаю... -- Марк смешался. -- Это трудно, понимаешь? Я пробую, по-разному, но Слово все еще слабое... Может быть, у меня способностей нет. Может, я просто не умею. -- Покажи мне книгу, -- попросил я. -- Те страницы, где описано... -- Нет! У меня никаких сомнений не было -- Марк не покажет. -- Мальчик, -- Хелен подошла ко мне, словно подчеркивала -- мы сейчас действуем заодно. Марк чуть отстранился. -- Как бы там ни было... на твоей совести уже полсотни жизней. И скоро могут наши прибавиться. Что ты собираешься делать? Марк затравленно посмотрел на настоятельницу. И взгляд этот возымел свое действие, та вздохнула, укоризненно посмотрела на Хелен: -- Графиня, чего вы требуете от бедного, загнанного ребенка? Он понял, что люди еще недостойны этой святой книги. Понял, что знания, в ней описанные, -- не для нашего жестокого века. И сделал то, что смог придумать -- убежал, унося с собой бесценное сокровище... -- Скорее -- все сокровища мира... -- тихо сказал я. И вспомнился мне вдруг, встал перед глазами старый лекарь Жан. Как он о Марке говорил: "Решил, кто будет для него более полезен..." Неужели и впрямь? Когда же он настоящий, когда по каторжникам плачет, или когда помощников себе вербует? Или и так, и так? А Марк, словно решив подтвердить мои слова, шагнул к Хелен. Опустил голову, и прошептал: -- Графиня, лучше вы скажите, что мне теперь делать... Скажите... Он вдруг вскинул на летунью сияющий взгляд: -- Давайте, я отдам вам книгу! Доставьте ее в Урбис, или в Версаль! Пусть не ищут меня только... Я мысленно крикнул: "соглашайся!" Проверь, всерьез ли говорит! Но Хелен вздрогнула, будто от удара. -- Мне такого счастья не надо, мальчик. Я... я недостойна. -- Тогда что же мне делать? -- жалобно спросил Марк. Вот. Уже не мы вопросы задаем, а он. Связаны мы теперь, едва узнали тайну, страшной силой святой книги. Именно страшной, прости, Господи. Рано она из тьмы вынырнула, не готовы к ней люди. Не рассказ о жизни Искупителя, Сестрой написанный, каждому нужен, а только лишь -- Изначальное Слово. И пусть желание это каждый объяснит благородно и возвышенно -- Владетель заботой о Державе и простых гражданах, Преемник -- стремлением к святому... Одно, одно стоит перед глазами у каждого, знающего тайну -- горы сокровищ. Железо и сталь, медь и золото, оружие и доспехи, машины и книги, картины и скульптуры... Власть -- чего стоят заносчивые маркизы и герцоги, когда в любой миг можно лишить их всего состояния? -- Раньше надо было... делать... Вешаться! -- рявкнула Хелен. -- Думайте, что говорите, графиня! -- настоятельница вновь повысила голос. -- Святая книга сама решает, когда к людям прийти! Из тьмы веков выплыла, себе хранителя избрала! И наш долг теперь... -- Луиза Миллер, баронесса Франкфуртская, вас всегда губила излишняя экзальтированность... -- бросила Хелен. Ой! Они знакомы! -- Я давно не баронесса, милая графиня, и моя мирская жизнь... -- То-то и оно, что мирская жизнь вам покоя не дает, -- устало сказала Хелен. -- Ваш долг, как верной служительницы Церкви, состоял в том, чтобы со всей любовью и заботой проводить принца Маркуса в Урбис. И... быть может... тем спасти множество жизней. Женщины окинули друг друга ненавидящими взглядами. Беда с этими высокородными! Все они друг друга знают, за каждым тянется хвост титулов, интриг, недомолвок. Даже помыслить страшно, что произойдет, если в их кругу окажешься. -- Тихо, тихо! -- завопил я, бросаясь между Хелен и Луизой. Похоже и старая баронесса, и молодая графиня уже были готовы выяснять отношения словно базарные торговки. -- Забудем старые распри! Опомнитесь! Что произойдет, если мы доставим мальчика в Версаль или Урбис? Марк тихо стоял в углу, будто всецело отдался нашей воле. Ох, не люблю таких тихих и покорных! -- Смерть! -- рявкнула Хелен. -- Кто бы ни завладел книгой -- всегда будет опасаться, что мы тоже знаем Изначальное Слово. -- Смерть, -- подтвердила Луиза. И, словно смутившись от того, что согласилась с летуньей, добавила: -- Возможно, вечное заточение. Под Версалем глубокие подземелья. -- Под Урбисом тоже, -- буркнула Хелен, ухитрившись оставить последнее слово за собой. -- Тоже так думаю, -- согласился я. -- Маркус? Мальчик пожал плечами: -- Если Владетель не поклялся нас помиловать лично... значит... Все ясно. -- Хорошо, -- я не давал женщинам передышки. Все-таки особенности женского ума не дают им сразу несколькими делами заниматься... уж если начали думать, так на ссору энергии не хватает. -- Значит, с этим понятно. Сдавать Маркуса уже поздно, все равно нас прикончат. -- Не в этом дело, -- чуть напыщенно сказала Луиза. -- Будь то ко благу Державы и Церкви -- то и жизнь не дорога. Но что случится, если Слово Исконное употребят в злых целях? Захотят над миром возвысится? Среди святых братьев и сестер тоже всякие люди случаются... прости их, Господи... Хелен промолчала, и я счел, что она подобное самопожертвование не разделяет. -- Что тогда нам остается? Я говорю нам -- потому что мы теперь все в одной упряжке. И ссорится -- только себя карать. Луиза, Хелен, Марк? Летунья вздохнула: -- Не знаю. Я даже не думала, что так все повернется. Наверное, бежать, Ильмар. Куда угодно. В Колонии, в Африку, в Китай. Чем дальше уйдем, тем больше проживем. -- Нельзя нам убегать! -- радостно возразила Луиза. -- Книга не зря на державной земле хранилась, тут ее место! Судьба нас свела, чтобы мы святую книгу берегли, хранили... ждали, пока сердца людские смягчатся, и станем мы достойны подлинного Слова. Тогда... тогда и подарим ее Церкви, Дому, людям. Каждый бедный крестьянин Словом Божьим владеть станет! Все в мире станет общим, кому что понадобится -- тот в Холод потянется, и возьмет, сколько нужно! Вот тогда и настанет Железный Век, воцарится на земле Царство Божие, уверуют язычники, просветлеют грешники... -- А потом в программе должен быть Страшный Суд, -- пробормотала Хелен. К счастью, увлеченная своей речью настоятельница ее не услышала, а то пришлось бы мне разнимать двух дерущихся баб, а в этом деле всегда страдают посторонние. -- Так, -- сказал я, пытаясь собраться с мыслями. -- Значит, святая сестра, вы предлагаете где-то в Державе укрыться, и жить тихонечко... -- Да! Что в лоб, что по лбу. Можно, конечно... неизвестно, где нас раньше схватят. Только все равно ведь схватят, и не помилуют. -- А доживем ли мы, настоятельница, до всеобщего просветления и умиротворения? Уж сколько веков люди по заветам Божьим живут, а зло все не кончается... -- Не мы -- так дети наши доживут. Еще веселее. Значит, нам должно маленькой общиной обосноваться, да и начать семейную жизнь. Мне, видно, Хелен в жены предназначена, ну а для себя сестра Луиза Марка вырастит... -- Маркус? Я заметил, что взгляд принца быстро обежал всех -- и Хелен, и Луизу, -- прежде чем на мне остановился. -- Да, надо скрываться, -- решил мальчик наконец. -- А где... это вам виднее. -- Ильмар, -- Луиза вдруг заговорила со мной удивительно любезно, даже с теплотой в голосе. -- Не зря, не зря тебя Сестра с Маркусом свела! Всегда среди святых были раскаявшиеся грешники, в напоминание людям, что никогда не поздно прощение получить! А твой опыт в делах... тайных нам поможет от Стражи укрыться... Вот она чего к нам пришла. Опыт мой ей требуется. Да за кого она меня принимает -- я же простой вор, а не карбонарий, не государственный преступник. От сонной Стражи укрываться -- одно, от всей Державы, включая Церковь -- совсем другое.