Сергей Лукьяненко. "Холодные Берега"

И несущуюся вниз, порхающую будто опавший лист, стену из стекла и металла. Сказал Марк Слово! Вовремя сказал! Упираясь ногами в пол, рыча от натуги, я вытягивал его из дыры. Хелен успокоила план„р почти мгновенно, и теперь мы ползли вверх, но в какой-то краткий миг я успел распрощаться с жизнью. Но Марка не выпустил. Еще в воздухе стена развалилась, и продолжила путь отдельными кусками стекла и чугуна. Большая часть накрыла палубу, серебристыми искрами сверкнули разлетающиеся осколки, металлические балки пробивали палубу и ныряли куда-то в недра линкора. Видно, одна из них пробила паровой котел или паропровод -- с палубы ударил фонтан белого пара. Ни в одном бою "Сын Грома" не получал столь молниеносного и чудовищного по силе удара! И если раньше мы были просто беглые преступники, то теперь наше имя будет проклято на веки вечные. Марка трясло, когда я, наконец-то, втащил его в кабину. Лицо у мальчишки было красное, глаза будто у кролика. Это встречным ветром вмиг исстегало... и как он ухитрился Слово произнести... -- Жив? Марк? -- я обнял его, с запоздалым раскаяньем понимая, что ему пришлось пережить. -- Марк? Он беззвучно раскрывал рот, силясь что-то сказать. -- Точно! Опять рулей еле слушается! -- крикнула Хелен. -- И задувает! С принцем в днище куда лучше летели! Обезумела! Хелен повернулась, посмотрела на Марка. Улыбнулась, и я понял, что она просто тормошит его -- как может. -- Нет, я не согласен, -- быстро ответил Марк. Голос был осипший, но твердый, даже с иронией. -- Сама туда лезь, а я поведу. -- Молодец, -- удивленно сказала Хелен. -- Какой ты молодец... Маркус, спасибо. Мальчишка обернулся, посмотрел на удаляющийся линкор. Тоскливо сказал: -- Какой тут молодец... Свой линкор изувечил. Люди... наверняка. А я к нему приписан флаг-капитаном, по достижении совершеннолетия... Луиза смотрела на Марка с таким блаженным лицом, будто собиралась лизнуть в щеку на манер верной собаки. -- Думал, что ты сознания лишился, -- сказал я. -- Затих совсем. Марк заколебался, словно не зная, стоит ли говорить. -- Ильмар... там... там так красиво. Я вначале назад смотрел, глаза ветром не резало. Небо, остров, море, хвост план„ра, мелкие островки какие-то, красивые... -- Фаральоне, -- сказала Луиза. -- Дивное творенье Господа. Мальчик послушно кивнул, продолжил: -- И все это перевернуто... страшно и красиво. Не думал, что так бывает. Я глянул в дыру под ногами: -- Нет. Не полезу. Ты меня не удержишь. -- Ага. Не удержу, -- Марк потер зад, поморщился: -- Сволочь ты, Ильмар. Я теперь сесть не смогу. -- Спокойно, сядем все, -- откликнулась Хелен. -- От погони оторвались, это главное. Глянув назад, я попытался высмотреть, нет ли в небе план„ров. Смотреть против солнца было нелегко, и хотя разок и почудилась в облаках белая точка, но это могло быть что угодно, от птицы до мушек в глазах. -- Да нет, нет никого, -- сказала Хелен. -- Я видела, мы оба план„ра накрыли. Крылья им разнесло, а кабины, слава Сестре, целы... Пока новые выкатят, пока палубу очистят... Как она видит, что я делаю? Я подозрительно глянул на летунью и вдруг заметил крошечное зеркальце на приборной доске. Интересно, все летуны такими пользуются, или только женщины? -- Ты уж извини, Марк, -- попросил я. -- Думал, ты в обмороке, щипал от души. -- Да ладно... Не знаю уж, насколько лучше план„р летел с Марком в полу кабины. На мой взгляд он и сейчас шел ровно, даже ровнее чем "фалькон". Шум толкачей стал стихать. Хелен вздохнула, и рванула рычаг. Выдохшиеся толкачи понеслись вниз -- уже не так эффектно, как предыдущая пара, горючее в них кончилось. План„р немного подался вверх. -- Дотянем? -- спросил я. -- Надеюсь. Втроем бы точно дотянули. Луиза промолчала, только побледнела слегка, будто ожидая, что ей предложат спрыгнуть. Я посмотрел вперед, на берег, и решил, что дотянем точно. Расстояние-то небольшое, не через полдержавы лететь... -- Задувает, -- мрачно сказал Марк. Поводил ногой над дырой в полу, будто краткий полет вниз головой начисто лишил его страха высоты. Потом стал стягивать монашеское облачение. Глянул на Луизу, пояснил: -- Это не мужской стриптиз, просто не могу больше в этом ходить... Мужчина... Через минуту он уже забил дыру в полу скомканным платьем, зябко поежился, оставшись в одних панталонах и сорочке. -- Если сможешь, стащи с меня куртку, -- предложила Хелен. -- Не надо, у меня старая одежда с собой. -- Ага. Поняла. Ты чувств не лишишься, снова в Холод лезть? Марк на миг задумался, будто вслушиваясь в ощущения своего организма. -- Нет, вроде ничего. После этой стены... как на гору поднялся, теперь легче. Он потянулся в ничто, вздрогнув, когда по кабине пронесся ледяной ветерок. -- Осторожнее, дубина! -- ругнулась Хелен. -- Простите, принц... План„р поплясал немного в воздухе и успокоился. -- Я больше не буду. Марк оперся о мое плечо, принялся натягивать штаны. Я помог, в крошечном пространстве кабины любое действие превращалось в акробатический этюд. -- Маркус... -- задумчиво сказала Хелен. -- Ты овладевал Словом сам? -- Да. -- По Книге? -- Угу, -- плюхнувшись мне на колени, мальчишка принялся надевать рубашку. Одежда, в которой он прошел весь этап и побег с Печальных Островов, была чистой и заштопанной, наверное, Луиза постаралась. -- Первый раз было трудно? -- Очень. -- Что ты смог взять на Слово? Вначале? -- Перстень. Это подарок, Владетель однажды... Интересные отношения в Доме, если он родного отца зовет только Владетелем... -- Неважно. Потом тебе стало легче это делать? -- Ну да, я смог саму Книгу взять, и нож, и зажигалку... -- Все, что было лично твоим? -- Да. У меня не только это было... -- Понимаю, -- Хелен замолчала. -- А к чему ты это говоришь, Ночная Ведьма? -- Маркус, для тебя я летунья Хелен. Или графиня Хелен. Или просто Хелен. Договорились? -- Хорошо, графиня, -- с явной обидой ответил Марк. -- А в чем дело все-таки? -- Твоя сила растет, -- задумчиво сказала Хелен. -- И очень быстро. Это нехарактерно для обычного Слова. Порой дети, которым дарят Слово, не сразу овладевают им в полном объеме, но такой значительный рост... да еще скачкообразный... Ученый люд с ума бы сошел от такой информации. Марк задумался. Я тоже. Кажется, до меня стало доходить, почему Хелен решила-таки спасти Марка и атаковала линкор. -- Сидеть тихо, поток! -- произнесла Хелен. План„р закружился по спирали, набирая высоту. Луиза начала молится. На мой взгляд, поздновато спохватилась, сейчас уже опасности почти не было, и план„р выдержал, и от линкора мы ушли... -- Хелен, где будет граница? -- вдруг спросил Марк. -- А? -- Какая граница? -- занервничала Луиза. -- Куда мы летим? -- Я не о том, -- терпеливо объяснил Марк. -- Я о силе своего Слова, о его пределах! -- А у Искупителя была граница? -- вопросом ответила Хелен. План„р снова выравнялся, пошел к берегу. Теперь уже у меня не было никаких сомнений, что мы долетим. -- Хелен... -- тихонько позвал Марк. Летунья молчала. Мальчик посмотрел на меня. -- Ильмар, я боюсь. -- Ровно же идем, тебе ли полета боятся! -- я похлопал его по плечу, обнял. -- Да нет, не полета! Что вы все такие... прямые... -- Себя? -- сообразил я. -- Слова в себе. И себя в Слове. -- Теперь уже поздно боятся, Маркус. Ты уже перевернул мир с ног на голову, -- Хелен вела план„р легко и бездумно, голова ее явно была забита другим. -- Когда ты прочитал Истинное Слово, когда убежал, унося книгу -- ты выбрал, кем станешь. -- Хелен! -- Луиза возвысила голос. -- Не богохульствуй! -- Это я богохульствую? -- возмутилась летунья. -- Полно, сестра Луиза. Я правду говорю. Хочешь -- еще больше скажу. Когда я тебя увидела в гостинице, от ярости чуть... ладно, что уж. Сама знаешь, в мирской жизни мы подругами не были. -- А у тебя вообще подруги были? -- взвилась Луиза. -- Одни мужики без счета... Она вдруг посмотрела на меня и осеклась. С чего бы вдруг? Разве я сам этого не понимаю? Странно, если бы Хелен, молодая и красивая женщина, с ее славой, титулом, чином, не имела десятков... ну да, десятков, любовников. Я назад смотреть не люблю. В будущее -- не умею. А вот настоящим жить -- это всегда от тоски спасает. -- Луиза, выслушай меня, -- очень спокойно и вежливо сказала Хелен. -- У нас есть минут десять до берега, потом... не знаю, как сложится. Я вот что хочу сказать... видно не зря так получается, что вокруг Маркуса самые разные люди собираются. Вот Ильмар... ну, титул у него теперь есть, а в общем-то кто он? Вор. Тать нощной. Авантюрист безродный. Не обижайся, Иль, ведь так? -- Так, -- признал я. Упоминание безродности меня слегка кольнуло, пусть я и не дворянин, но своих предков знаю. А в общем -- все верно Хелен сказала. -- А ведь, наверное, должен ты был стать купцом или мастеровым, так, Ильмар? -- Ну... так. Только не по мне это. Лучше уж в гробницах древних рыться. -- О чем и говорю. А я... Какая из меня высокородная дама, Луиза? Так уж случилось, что в свете на меня разве лишь пальцами не показывали... Лицо Луизы пошло красными пятнами. -- Ладно, дело прошлое. Пошла я в летуньи, это теперь мой дом, и моя судьба. Я военный человек, пусть и женщина. Теперь ты... ну, со светскостью у тебя тоже плохо получилось? Верно? А вот настоятельница из тебя хорошая вышла, уверена. Раз никто из монашек немедля Маркуса не выдал... ну не слепые же они, должны были заподозрить, что мальчик он, а то и лично признать... Наверное, тебя твои сестры любили.