Сергей Лукьяненко. "Лорд Планеты Земля"

Фанг ударил меня в грудь - сильно, молниеносно, но комбинезон под его кулаком затвердел, остановив удар.
Несколько мгновений он пытался высвободиться, потом затих, со свистом втягивая воздух. Я спросил:
- Ты еще собираешься домой, фанг?
Его веки чуть дрогнули - возможно, это должно было означать "да". Я немного разжал пальцы, но убирать их от горла врага не спешил. Нес сделал пару глубоких вдохов.
- Да, я хотел бы вернуться на Фанг. Пусть даже мертвым... Если ты убьешь меня, активируй катапульту, это несложно. Мое тело...
- До Фанга тебе не добраться, - оборвал я. - Ты забыл о гипербарьере? Твой труп будет вечно болтаться в космосе.
- Его подберут. Люди или фанги. Шансы почти равны.
Он смотрел совершенно спокойно, и это меня злило. Фанг обречен - я не оставлю его в живых ни за что на свете. Но там, в прошлом, сотни лет назад, в проклятых горах проклятой войны, нам тоже было не все равно, в чьей земле останутся наши тела...
- Нес! - я первый раз назвал его по имени. - Скажи... кем ты хотел стать в детстве?
- Что? - он растерялся.
- Кем ты хотел стать? - повторил я. - Вы млекопитающие, двуполые... вы так похожи на людей. Даже срок жизни, даже темпы взросления соизмеримы. Мы дышим одинаковым воздухом и едим похожую пищу. Да, возможно, это и делает нас врагами. Но ведь наша психика похожа, не отрицай! Кем ты хотел стать?
- Ты думаешь, что ключ ко всему - в детстве, - утверждающе произнес фанг. - И у людей, и у нас... Может быть. Я хотел стать гравером.
- Кем? - настала моя очередь удивляться.
- Ты видел наши дома? В изображении.
- Да. - Я постарался вспомнить видеозапись. - Башни, очень тонкие и высокие. Их показывали мельком.
- Правильно. Они слишком красивы... и расслабляли бы солдат. Мы тоже не смотрим на ваши картины и города... стараемся не смотреть.
Я иронически усмехнулся. Но Нес не замечал моей усмешки.
- Мой брат... да, самое правильное слово, составлял программу для ракет, которые уничтожат Эрмитаж, Лувр, Барселонский собор, Ватикан, Мекку, галерею Прадо...
Фанг со всхлипом втянул воздух. Я отпустил его, молча сел рядом. Что-то происходило. Что-то непонятное.
- Он составил программу и покончил с собой. Конфликт правд. Понимаешь?
- Вроде бы... Зачем вы воюете?
- Я говорил о гравировке. - Нес, кажется, пришел в себя. - Извини, враг, я отвлекся. Ты хороший враг, умеешь драться, слушать и говорить. Тебя можно звать принцем? Это более правильный титул.
Я кивнул. Похоже, я был ближе к разгадке, чем кто-либо из людей. Фанг объяснил мне! Не зря Отрешенные волновались.
- Принц, у каждого фанга, ставшего взрослым, есть свой дом. Вначале он маленький, в один этаж... затем его строят все выше и выше. Некоторые имеют дом из двух-трех этажей. Другие - дворцы из двенадцати и больше. На стенах, снаружи, узорчатая спираль - понимаешь? С рождения - и до смерти. Узор несет слова, несет память. Понимаешь, принц? Вся жизнь, с рождения и до смерти, - на стенах дома. Вся жизнь - на чужих глазах. Любой поступок, и плохой и хороший, у всех на виду. Все, что значительно, важно, красиво - очень-очень-очень красиво, - видно всем. Идеал - ровная линия снизу вверх. Не бывает... Идеал... Твоя башня, твой дом могут быть высокими и отвратительными. Или низкими - и красивыми. Очень редко, очень почетно - высокие с правильным узором. Узор делает гравер. Большая точность рук, умелые пальцы, хорошая память - тысячи узоров... Гравер - не работа, а дар. У меня он был. Но я оказался лучший солдат, чем гравер. Высокая реакция, сила, приспособляемость. Хорошо понимаю чужих - особенно людей. Очень-очень нравится картина Земли - "Атомный крест"? Видел?
Совершенно машинально я кивнул. Музыка слов завораживала.
- Это был художник... Атомный крест, Распятие, Битва Тетуана, Глаз Времени, Мадонна Порт Льигате... Он был всем - и человек, и фанг.
- Дали, - прошептал я. Не люблю сюрреалистов. Ненавижу Малевича. Но Дали - это особенное, это безумие, переросшее в разум.
- Я хотел быть гравером, - повторил фанг, - а стал солдатом. Вы доказали нам - вы более правы. Ваша истина бессмертна. Я ответил на твои вопросы, враг Сергей. Убивай меня. Я проиграл.
- Объясни, - сказал я, уже не понимая, что мой голос похож на мольбу. - Я не понял тебя, фанг! Скажи, в чем беда! Я не хочу, чтобы мы убивали друг друга!
- Не могу объяснить, - тихо сказал Нес. - Знание, ставшее подарком, превращается в ложь. Твои потомки разучились понимать. Догадайся ты, Сергей, пойми.
- Не получается, - ответил я. - Нес, я лишь человек... Объясни.
- Догадайся, - Нес закрыл глаза. - Убивай меня, человек. Если Отрешенные правы - иначе быть не может, - ты победишь. И фанги выиграют.
- Уходи.
Нес замолчал.
- Бери катапульту и уходи. Пока я отпускаю. Давай, вали.
Фанг прошел к месту, где распалась его спасательная капсула. Порылся среди белых пластин, все еще медленно тающих, как сухой лед в жаркий день. Достал тонкий серебристый шнур, встряхнул... Шнур затвердел, свернулся в обруч. Воздух в нем помутнел, словно затянутый матовым стеклом.
- Тебя выбросит в вакуум на полдороге, - напомнил я.
Нес стал натягивать комбинезон. Потом спросил:
- Почему ты нарушил свое слово - пытался меня убить? И почему отпускаешь?
- Ты враг. Вы тоже не придерживаетесь клятв...
Я подобрал пистолет, меч. Глянул на одевающегося фанга и продолжил:
- А отпускаю я тебя наперекор Отрешенным.
- Ненависть. Зло делает добро... - Фанг стоял, держа над головой, на вытянутых руках, обруч. Вокруг его головы медленно возникало туманное облачко - силовой шлем.
- Сергей, я понял, что в тебе изменилось. У тебя сняли любовь.
- Что-что?
- Твоя психика изуродована. В ней лишь ненависть, этого не было раньше. Я изучал твои психопрофили... Сейчас они ущербны. Не знаю, кто мог это сделать, разве что Отрешенные. Но они не могут опуститься до прямого вмешательства, существуя в нашем мире, они инертны... - Нес замолчал. Голос его теперь доносился глухо и невнятно. - Принц, Отрешенные способны на действия в межвременье. В гиперпространстве. Вспоминай.
Он разжал руки - обруч скользнул вниз, вдоль его тела, - и там, где стоял фанг, осталась лишь гаснущая тьма.
- Умник, - тихо сказал я. - Позер. Чтоб тебя подобрали наши патрули. Сняли любовь... в межвременье...
Я замолчал. Глядя на меркнущую тьму гиперперехода, я вспомнил свой прыжок на Клэн. И сверкающее лезвие, на которое падал, - жалкую попытку разума увидеть непредставимое.
"Мы поможем тебе... уберем лишнее".

8. ДАР ДРУГА
Дьявольская Звезда была сейчас неотличима от любой другой звезды на небосводе Клэна. И тепла она давала не больше, чем звезда. Воздух остывал стремительно, как чай из термоса зимой в горах...
Странно, "операция", проведенная надо мной Отрешенными, имела забавный побочный эффект - улучшение памяти. Ко мне вернулось то, чего не было уже много лет, - смешные детские разборки на улицах ночной Алма-Аты, угрюмая казарма в учебке, Кавказ, Молдова, бэтээры с торопливо намалеванными надписями "Миротворческие силы СНГ"...
Я вспоминал двадцатый век. Сосредоточенно бредя по каменистой, покрывающейся инеем равнине, я думал о молодости. Смешно - я всегда считал себя молодым, вплоть до сегодняшнего дня. Теперь я понял, что постарел.
Молодость ушла вместе с любовью.
Отрешенные помогли мне стать взрослым - или состариться, что в принципе одно и тоже. Человек имеет лишь два состояния - юность и старость. Как у тех химических соединений, что переходят из твердой фазы в газообразную, минуя стадию жидкости.
Порой лишь нелепое сравнение может быть верным.
Когда холод стал невыносим, я включил терморегуляцию комбинезона. Неизвестно, надолго ли хватит батарей - и долги ли я здесь пробуду. А использовать кольцо, чтобы вернуться на Тар, я не собирался.
Туннельный гиперпереход - это путешествие в безвременье. В мире Отрешенных. Не хочу давать им еще одну возможность "помочь" мне. Лучше умереть, чем позволить всемогущей нелюди копаться в сознании, переделывая мой разум.
Мне нужен корабль, чтобы вернуться домой. Гиперзвездолет уходит из реального мира в пятимерное пространство - но не пересекает грани между временем и безвременьем. В нем я защищен от влияния Отрешенных. Но чем?
Может быть, их всемогуществом и всезнанием? Отрешенные не проявляют активности в нашем мире, потому что это нелепо. Все уже свершилось, и вмешиваться в события - все равно что разыгрывать заново давно выигранную шахматную партию. Но в их мире, в мире без времени и пространства, - все еще неясно. События еще не произошли, игра продолжается. И трудно избавиться от искушения сделать ход.
Наверное, это значит, что я еще могу победить?
Я чувствовал, что подгоняю неведомую логику неведомых существ в рамки человеческих понятий и надежд. Рассуждаю наивно и ложно.
Но иначе у меня не останется сил для борьбы.
...На покрытые ледяной коркой, окаменевшие деревья я наткнулся, когда путь стал неразличим. Да и куда я иду? Темнота и медленно падающие снежные хлопья превращали путешествие сквозь ночь в подобие кошмарного сна. Я даже не сразу понял, что удивительно ровные цилиндрические камни, через которые я перешагиваю, - упавшие стволы. Потом я сражался с замерзшей застежкой кобуры, вытаскивая лазерный пистолет. Пальцы в раздувшихся перчатках едва гнулись - комбинезон не приспособлен для холода в минус сорок по Цельсию.
Нарубленные лазерным лучом бревна я стащил в кучу. Потом, с невольной иронией вспомнив, как разводил костер на Байкале, стал разогревать их бластером.