Сергей Лукьяненко. "Лорд Планеты Земля"

Вначале броня соскользнула с левой руки, и я почувствовал обжигающий жар испепеленной улицы. Затем металлопленка сползла с ног. Ботинки зашипели, коснувшись мостовой. Боевой комбинезон не способен противостоять тому аду, в который превратилась улица. "Радиация", - взвизгнул бронекостюм и замолчал. Серая пленка сошла с лица, и я невольно зажмурился.
Когда я заставил себя открыть глаза, между моей ладонью и мохнатой ладонью Неса катался серый комок - шипящий, вздрагивающий, словно капля воды на раскаленной сковородке. Я убрал руку. Серый комок сделал отчаянную попытку растянуться между нашими руками - и упал, превращаясь в тончайшую пыль.
- Конец броне, - сказал я, глотая раскаленный воздух и невидимые миллирентгены.
Нес кивнул. Мы смотрели друг другу в глаза.
- Я хочу поговорить о красоте, Нес.
- Со мной?
- Со всеми фангами... - Я усмехнулся. - Чем больше, тем лучше.
Нес молчал.
- Я отпустил тебя на Клэне, - тихо сказал я. Ноги жгло как огнем, глаза слезились. - И не хочу вновь выяснять, кто из нас сильнее в рукопашной. Послушай меня, Нес.
Фанг потянулся к нагрудному карману комбинезона. Затем, словно в раздумье, опустил руку и расстегнул маленький футляр на поясном ремне. Достал из него серебристый шнур, встряхнул.
- И куда нас перебросит? - поинтересовался я, глядя на широкий обруч в руках Неса. Воздух в нем дымился, дрожал туманной пленкой.
- На мой корабль, - безмятежно сказал Нес. - На флагман атакующей Ар-На-Тьин эскадры.
Это меня не удивило. Нес не мог быть простым десантником, раз уж он носил молекулярную броню...
Не колеблясь я шагнул к фангу, держащему над головой обруч - гиперкатапульту. Нес изобразил что-то похожее на улыбку. И разжал руки. Мутное стекло гиперперехода упало на нас.

7. ИСПОВЕДЬ
Серый мрак - не то умерший свет, не то неродившаяся тьма. Легкость - почти невесомость, лишь намек на притяжение. Гиперпереход? Нет... Слишком реально.
- Говори, человек с Земли...
Нес был передо мной. Мягкий силуэт во мраке. Преступник и жертва.
- Мне мало одного слушателя, - прошептал я. В этой полутьме, скрывающей каюту инопланетного корабля, в этой тишине, где звуки казались противоестественными, можно было говорить лишь шепотом.
- Тебя слушают тысячи, человек. Говори. Те, кто вел корабли к Ар-На-Тьину, те, кто ведет их сейчас к Земле, - они слушают.
- Спасибо. - Я посмотрел во тьму. Там - внимательные глаза, Нес не лжет. Там - смерть Земли и галактики.
- Мы пришли к вам с добром, - слова возникали словно помимо воли. - Наша вина - мы не поняли разницы между нами. Не поняли того, что глубже поступков, - не поняли причин...
Я видел то, о чем говорил. Так, словно был рядом. Так, словно кричал сквозь толстое стекло - не в силах докричаться и не в силах промолчать. Линкор "Миссури". Экспедиция к Фангу. Обмен информацией - будем честными, скажем все. История - да, мы были жестокими, да, мы воевали. Ведь и фанги не всегда жили в мире? Литература, живопись... Избранно. Мы были плохими, мы стали хорошими. Вы тоже прошли через это, верно?
Внимайте голосу Земли. Учите ее прошлое - мы честны перед братьями по разуму. Мы обличаем войну - о, как мы ее ненавидим...
- Однажды, - говорил я внимающей тьме, - каждый человек задается вопросом: в чем смысл жизни. Думаю, у вас то же самое. Вот только ответы мы нашли разные.
В книге, которую я люблю с детства, есть простой ответ на вечный вопрос - человек живет для счастья. Другое дело, что для человека счастье - любовь, покой, богатство, знания. И трудно спорить с аксиомой - трудно даже усомниться в ней. Для вас целью жизни стала красота. То, что естественно, - не безобразно. То, что отвратительно, - недостойно подражания. Вы жили, навсегда решив, что красиво, а что безобразно. Пока мы не обманули вас.
Я замолчал, сглотнув застрявший в горле комок. Только ли вас мы обманули? А себя? Сколько красивых слов заставило меня стрелять в людей, сколько красивой лжи невидимыми нитями тянуло мои руки...
Ложь...
- Вы не понимаете, что это - красивая ложь. Для вас это бессмысленнее холодного пламени и сухой воды... - я запнулся, вспомнив Сомат. Вода бывает сухой. Чушь! - Но мы умеем лгать красиво - чтобы обмануть самих себя, чтобы успокоить совесть. Мы лгали себе - а обманули вас!
- Сергей...
Облако света во тьме. Лицо Неса в дрожащем мерцании - словно лицо утопленника, опутанное водорослями, в светящемся планктоне.
- Сергей, народ Фанга всегда знал: смерть - это некрасиво. Убийство - отвратительно. Какой бы ни была цель. Чем бы ни оправдывалась. Мы жили с этой верой - и убивший погибал от одного сознания отвратительности своего поступка. Так было всегда. Пока корабль Земли не принес нам новую правду, новую красоту, новую веру. В нашем языке эти слова едины - но я хорошо знаю ваш язык. Мы удивились. Мы смотрели ваши картины и читали ваши книги. Мы поверили. Вы правы. В войне есть своя красота. В смерти - свое очарование. В жестокости - своя правда.
- Нет. Нет, ты ошибаешься, фанг...
- Споришь? - быстро спросил Нес. - Я не беру в свидетели ваши книги - любой выбор несет на себе печать выбирающего. Этот... прибор... он ничего не скажет фангам - но для людей он... отражение... зеркало. Правильно?
В дрожащем облаке света ко мне плыла нечеловеческая рука с зеленой книжкой.
- Правильно, - прошептал я, беря у Неса "Книгу Гор".
- Читай... Вслух.
Раскрытые страницы - белый свет, который рождала, казалось, сама бумага. Колющая боль в глазах - пока сознание впадало в транс.
Можно побороть этот самогипноз. Можно пересилить Книгу - уверен. Но этого делать нельзя. И не потому, что фанги почувствуют обман. Ложь не может победить. Никогда...
- И настал час, - произнес я, глядя на ровные строчки, - когда мне пришлось выбирать. Между черным и белым, между силой и добротой. Ибо не оказалось правды в словах поэта, и кулаки рождали лишь зло. Ибо я сражалась за добро, но все новое зло появлялось на свет. Дети, не знающие детства, взрослые, ненавидящие своих детей... И я взяла книги, которые шли со мной, и попросила их совета. Страницы открывались там, где хотел переплет, и глаза смотрели туда, где буквы были чернее.
Я читала - и путь шел лишь в одну сторону.
"Кровь хлынула на руку юноши, Ягг-Коша содрогнулся в конвульсиях и застыл..."
Добро из сострадания есть зло.
И я вспоминала о праведных войнах, и искала спасения...
"...Произведения о минувшей войне, одухотворенные талантом, занимают особое место. Сила их влияния на умы и сердца необыкновенна, и неудивительно, что они пользуются поистине всенародной любовью".
Я читала дальше - не веря тем, кто говорит о чужом.
"Рита выстрелила в висок, и крови почти не было. Синие порошинки густо окаймили пулевое отверстие..."
Добро из патриотизма есть зло.
- Нет! - я оторвал взгляд от книги. - Не так однозначно, фанг! Я помню!
Боль - как вспышка, как кинжал, вонзившийся изнутри. Я вновь смотрел в "Книгу Гор". Я подчиню ее своей воле...
Не так однозначно - говорила я. И спешила прочесть:
"Нет, нет, не может быть бессмысленно! Почему, зачем тогда все? Зачем тогда я стрелял и видел в этом смысл? Я ненавидел их, убивал, я поджигал танки, и я хотел этого смысла!.."
Секундная мысль - не все решает сила... И та же книга - как проклятие...
"Нет, у нас слишком много милосердия. Мы слишком добры и отходчивы. Чрезмерно".
Добро из патриотизма есть зло.
- Фанг, - я захлебывался в словах. - Фанг, это другое. Не смей. Не трогай того, что тебе не понять...
- Читай дальше, - после короткой паузы сказал Нес.
"Да, он их спас. В эти мгновения иначе как плетью и пулей действовать был нельзя".
Добро для идеи есть зло.
"...Рана на груди была не смертельной, пуля даже не пробила кости..."
Добро для знания есть зло.
Я отбросил Книгу - и она растворилась в темноте.
- Нес, вы поверили в насилие...
- Мы поняли - и оно может быть красивым.
- Нес, вы ошиблись. Мы лгали себе - чтобы оправдаться.
- Всегда?
- Всегда. С библейских времен и до наших дней. Мы искали оправданий - за то, что вынуждены убивать. За чужую боль, за свой страх. Всегда самые талантливые служили этой цели. Мы делали это красивым - чтобы успокоить совесть. Красота никогда не была главным - лишь инструментом, чтобы оправдать цель - идею, патриотизм, любовь...
- Но для нас главное - красота...
- Мы не знали, Нес! Мы подбирали слова - чтобы оправдать защищавших родину, любовь, веру. Красота была лишь средством...
- А для нас - целью.
- Нес, мы одевали зло в одежды добра и красоты - чтобы выжить. Но кто знал, что мы встретим к космосе расу, чья цель - красота.
- Но для нас нет иной меры, - теперь голос Неса стал едва слышен. - Мы жили, созидая красоту - слов, звуков, образов, поступков. Вы дали нам новую красоту - а ты хочешь доказать, что она была ошибкой.
- Да.
- Докажи.
Тьма. Тишина.
Докажи. Найди слова сильнее тех, что говорили тысячи людей, - неизмеримо талантливее, опытнее... добрее.
Переспорь - авторов Библии и Корана, "Горячего снега" и "Трех мушкетеров", Шекспира и Пушкина. Найди слова сильнее. Найди краски ярче. Докажи - они не воспевали войну, они примиряли с ней человеческий разум. Ведь человек рожден не для смерти - своей и чужой. Я верю в это - тем, что еще способно во мне верить...
- Я не могу доказать, Нес. Те, кто говорил эти слова, - они бы смогли. Доказать, объяснить, переспорить. Я лишь человек, Нес! Я помню, я знаю, я верю - но не смогу доказать!
- Не хватает слов и умения? - спокойно спросил Нес.